В ночь Муза в образе еврейки
Явилась, рифмой веселясь…
"О, Муза! Кто ты? Чародейка?
Злодейка? Выгодна ли связь
С тобою, дева, не еврею?
Ответь, будь честной, без обид…"
"Быть может, позже пожалеешь!.."-
Бледнеет губка и дрожит
Прекрасной девы: "Как ты смеешь
Мне, непорочной, так дерзить?"
А взгляд мольбы шлет: быть смелее,
И с верной Музою дружить.
Румянец щечки покрывает:
Дитя невинное!.. Мой взор,
Груди по холмам пробегая,
Любовный вычитал узор.
О, белы зубки! Губки! Кудри!
О, в Рай ведущая рука!..
"Ты, Муза, поступаешь мудро:
Влюбив, влюбляешься в "Сверчка".
"И твой палаш для тесных ножен…" –
Так сладко шепчешь: "Мой дружок…
Союз с невинной не возможен,
Но ты – мой идол, мой божок…"
"И вот я весь!.. И ты!.. О, Боже!..
О, Муза!.. Истина в вине!..
И стих, мой стих! Он - не ничтожен!.."-
Внял Пушкин рифмой … сатане.

"Роняет лес багряный свой убор".
Осенних вьюг пора лобзаний.
Не вдруг строка иносказаний
Явилась к нам на чванный спор.

О, одиночество и скука!
Опальных верные друзья, -
Всегда печальные князья! –
Зачем протягивать вам руку?

Злой рок! Ответствуй! Не поэт ли
Искал с тобою дружбы сам?
Он!.. благодарный небесам;
В его лучах иные меркли.

Его ль вина?..
Вино порукой.
К ответу ведшая стезя
Печальным ведома друзьям:
Виват! Нет места в сердце скуке!

И в подтвержденье ожиданий,
Хулитель ножек, почем зря
От дней лицея и царя,
К друзьям потоки шлет признаний.


Страдалец, Музой вдохновленный,
Он из глуши, забот лишенный,
Волнует праздные умы,
Разя изяществом строфы:
"Роняет лес багряный свой убор".